Бывший полузащитник сборной России Павел Мамаев рассказал о сложных взаимоотношениях с экс-супругой Аланой и их совместным ребенком.
- Пара развелась в 2021 году.
- Павел и Алана были в браке с 2013 года.
- У них есть общая дочь Алиса. Также Мамаев воспитывал мальчика Алекса – сына бывшей жены от 1-го брака.
– Думаю, ты очень сожалеешь, что с дочкой нет контакта. Ты видишь какой-то выход из ситуации, как это можно было бы исправить?
– Как будет, так и будет. Со своей стороны я тысячу раз, сотни попыток сделал для того, чтобы у меня были нормальные взаимоотношения с дочерью. Я всегда был с ней. Я посвящал ей все время. Не может человек за неделю возненавидеть своего отца.
Я встречался с ней в Москве. Говорю ей: «Алиса, я тебе в жизни что-то плохое сделал, чего-то недодал?» Я ее даже не ругал. Знаешь, какой ответ? Она плачет. Потому что ей сказать нечего. Я ей говорю: «Почему ты со мной не общаешься?» Она плачет. Я ей говорю: «Ты уже взрослая девочка – подумай, пообщайся». Но это, к сожалению, было два года назад.
Какой выход? У меня сейчас семья, в которой я уже три с половиной года нереально счастлив. У меня есть жена, которая меня во всем мотивирует, двое потрясающих пацанов. У меня есть дочь, и я от нее никогда не откажусь, я уже говорил.
– Может, когда она станет еще постарше, то сама захочет с тобой пообщаться?
– Возможно. Сейчас налаживать искусственно, когда каждую попытку своего общения получаю отвратительную реакцию – «чтоб ты умер», чуть ли не на хер меня послать, еще что-то… Я нахожусь в постоянном блоке. Как наладить? Через адвоката налаживать отношения с дочерью как-то неправильно.
С этой личностью [бывшей женой Аланой] я вообще не хочу никакого взаимодействия. Единственное, о чем я мечтаю, – чтобы человек просто начал жить своей жизнью.
У нее есть моя фамилия, благодаря которой она что-то из себя представляет. Пусть она выстроит хоть какой-то жизненный путь без присутствия в нем меня и моей семьи.
Но это невозможно, если человек ничего не умеет, кроме как гадости говорить – что ты сделаешь?
– Есть ли в этом частично твоя вина? Мог бы ты что-то сделать, чтобы сейчас было лучше, или это невозможно в рамках того, где она находится?
– Абсолютно нет. Если бы я чувствовал в этой ситуации какую-то вину перед дочерью, я бы что-то менял. Но я для нее ничего плохого не сделал. И называть меня каким-то плохим человеком, который не платит алименты…
Она [Алана] все чего-то хочет, подает какие-то иски на нереальные суммы… Люди, которые смотрят бумаги, тоже не дураки – это показатель. Она проиграла все суды. И это с учетом того, что ни я, ни Надя в эти суды вообще не лезем.
У нас сейчас был последний суд – мы сами не знали, нам сказала адвокат. Он почти два года длился. И вот адвокат позвонила, говорит: «Мы выиграли». Вот так это происходит.
Мы знаем, что идет какой-то суд – и мы ни разу ни в чем ей не проиграли. Это тоже говорит о том, что правда, наверное, на нашей стороне.
